Орлов Константин Семенович, протоиерей

Священник Константин Орлов родился 29 октября 1882 г. в городе Петрозаводске Олонецкой губернии в семье чиновника Семена Орлова. В семье, помимо Константина, было еще 4 детей — Варвара, Любовь, Михаил и Николай. Константин получил пастырское образование в Архангельской духовной семинарии, которую окончил в 1903 г. По-видимому, семья Константина была небогата, так как были зафиксированы неоднократные случаи выдачи ему заимообразно денежных средств на обзаведение одеждой и обувью, в уплату за содержание на квартире, на проезд к родным и другие нужды^[1] от Братства св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова — благотворительного учреждения для воспитанников и воспитанниц духовно-учебных заведений Архангельской епархии, существующего при Архангельской духовной семинарии с 1883 г. и оказывающего помощь нуждающимся воспитанникам. Следует отметить, что после своего выпуска из семинарии отец Константин остался членом-соревнователем Братства и в свою очередь помогал деньгами новым поколениям учащихся^[2]. По сохранившейся информации Константин и учился и окончил семинарию по первому разряду и практически каждый год его старания в учебе отмечались награждением его книгами «за благонравие и отличные успехи в науках»^[3]. Уже во время обучения Константин был отмечен как прекрасный оратор — его поучение в день памяти святого славного апостола и евангелиста Иоанна Богослова, произнесенное в семинарской церкви 8 мая 1903 г., было опубликовано в 10 номере Архангельских епархиальных ведомостей. Неудивительно, что начинающий проповедник в 1903–1906 гг. также являлся членом Православного миссионерского общества по архангельскому епархиальному комитету, информация о чем сохранилась также в вышеозначенной газете^[4], а в епархиальных ведомостях за 1912 г. отец Константин был упомянут как член Архангельского епархиального миссионерского совета^[5], то есть, на основании этих источников, мы можем заключить, что на протяжении всех этих лет отец Константин участвовал в деятельности миссионерских обществ.

13 сентября 1903 г. Константин был рукоположен во диакона и на следующий день — во священника^[6] епископом Архангельским и Холмогорским Иоанникием II (Казанским) в Крестовой церкви г. Архангельска. Служение свое отец Константин начал в Воскресенской церкви^[7] Борецкого прихода Шенкурского уезда Архангельской губернии^[8], где сразу столкнулся со всеми сложностями проповедничества среди общества людей, разделенного расколом. Сложную ситуацию, в которой оказался молодой пастырь, охарактеризованную им как народное невежество и раскольнический фанатизм, отец Константин хорошо описал в речи, обращенной к посетившему его приход Епископу Архангельскому и Холмогорскому Иоанникию II и в рапорте в Комиссию по делам раскола Архангельской епархии. Однако, несмотря на трудности, юный священник активно включился в противораскольническую деятельность и это нашло свое отражение в Отчете Комиссии по делам раскола за 1904 г., в котором было отмечено, что отец Константин не оставляет своих пасомых, блуждающих во тьме раскола, без вразумлений и наставлений: ведет с ними при всяких удобных случаях частные беседы о предметах веры и обряда^[9]. Потому вполне закономерно, что уже в 1905 г. за труды на пользу Святой Церкви отец Константин был награжден епископом Архангельским и Холмогорским Иоанникием II (Казанским) правом ношения набедренника^[10]. В 1906 г. молодой священнослужитель сделал два больших и значимых дела для своей паствы — основал и возглавил Свято-Серафимовское общество трезвости и открыл Верхне-Борецкую церковно-приходскую школу. Значимость этих начинаний трудно переоценить, так как злоупотребление алкоголем, как и недостаток учебных мест для детей, были на тот момент крайне острыми проблемами в вверенном ему приходе. Примечательно, что школа была устроена в здании, строившемся в центре села вблизи храма и предназначавшемся для винной лавки. Члены Свято-Серафимовского общества трезвости сумели выкупить здание и тем препятствовать распространению пьянства[11]. В течении всего времени служения в первой своей церкви отец Константин также являлся законоучителем в церковно-приходской школе и в Борецком и Городецком министерских училищах. Он также не оставлял своих трудов в деле борьбы с расколом — «по мере своих сил трудился в прежнем духе и направлении, т.е. главное свое внимание обращал на истовое отправление всех церковных богослужений и треб, постоянное произношение поучений, добросовестное исполнение законоучительских обязанностей по школам и т.п. Публичных собеседований со старообрядцами не вел, по своей нервности и слабости зрения. Вразумления же и наставления пасомым он всегда давал, особенно при требоисправлениях»^[12]. Столь ревностная пастырская деятельность священнослужителя, наряду с не меньшей ревностью в проповедовании^[13], была отмечена в 1908 г. награждением его правом ношения скуфьи^[14]. В том же 1908 г. отец Константин, по неизвестным, к сожалению, нам причинам, начал просить о переводе его в другой приход^[15], однако Архангельская духовная консистория не могла удовлетворить его просьбе, обязуя найти первоначально достойного кандидата на замещение его должности, потому отец Константин был переведен в Первосоломбальский приход лишь в декабре 1909 г.^[16], успев побыть непродолжительное время исполняющим обязанности благочинного 5 округа Шенкурского уезда^[17]. Особого внимания заслуживает прощание прихода с отцом Константином, прошедшее в обстановке искренней печали от разлуки с полюбившимся всем батюшкой — многие не могли сдержать своих слез, которые служили «лучшим доказательством любви, преданности и благодарности, которые питали пасомые к своему пастырю».

Церковная общественность во время всего служения отца Константина не переставала отмечать его выдающийся дар в деле проповедничества, очередное подтверждение чему мы видим в Архангельских епархиальных ведомостях за 1910 г., где согласно журнальному постановлению Проповеднического Комитета, утвержденному Его Преосвященством 9 июня 1910 г., ему выражается благодарность как одному из усердных проповедников Слова Божия, представившим в Комитет «живые, назидательные, задушевные и просто и общедоступно изложенные проповеди»^[18]. Также в одном из других выпусков той же газеты тех лет мы видим, что про отца Константина сказано, что он «отличается особенною ревностию в проповеди и исключительно импровизацией»^[19]. Еще следует отметить, что отец Константин был признанным проповедником трезвости, что можно увидеть в участии его 29 августа 1914 г. в большом собрании всех местных ревнителей и поборников трезвеннического движения под председательством о. протоиерея Воскресенской церкви М. И. Попова[20]. Заботы отца Константина охватывали не только его приход — с 1910 г. он стал действительным членом Архангельского Православного Беломорско-Карельского Братства во имя св. Архангела Михаила, основная цель создания которого заключалась в «просвещении беломорских карел в духе святой православной веры, в укреплении среди них православия, и в противодействии пропаганды финляндцев» и пробыл в этом качестве до 1916 г. включительно^[21].

С 1910 г. по 1915 г. отец Константин занимал должность священника Николаевской церкви Первосоломбальского прихода города Архангельска и не позднее 1911 г. стал законоучителем и заведующим Первосоломбальской школы. Об успешности деятельности отца Константина на ниве педагогики мы можем видеть из нижеприведенной цитаты из Архангельских епархиальных ведомостей за 1911 г., особо отмечающих отца Константина и ряд других педагогов: «Большинство заведующих школами, законоучителей, учителей и учительниц общеобразовательных предметов, по отзывам о.о. наблюдателей, относились к исполнению своих обязанностей с должным усердием. Некоторые же выделялись из ряда других наибольшею ревностию к школьному делу»^[22]. В той же газете за 1912 г. мы видим не только указание на особые ревность и усердие, с какой отец Константин преподавал Закон Божий в Первосоломбальской школе, но там же были отмечены труды и супруги отца Константина, Орловой Елизаветы Максимовны, преподававшей в той же школе девочкам рукоделие и шитье^[23].

О личных качествах отца Константина свидетельствуют две заметки — одна, в которой благодарный пастырь провожает в последний путь своего предшественника — бывшего настоятеля Николаевской церкви, протоиерея Фантина Александровича Леонтьевского. В ней смирение и любовь отца Константина ярко выразились в его словах, обращенных к почившему наставнику. Из второй заметки видна забота отца Константина о своих прихожанах. Об этом свидетельствует его прошение к Епископу Архангельскому и Холмогорскому Нафанаилу (Троицкому) об Архипасторской благодарности для благочестивого попечителя, на протяжении многих лет помогающего процветанию прихода, в котором служил отец Константин.

25 мая 1912 г. отец Константин в День рождения Государыни Императрицы Александры Федоровны сослужил Литургию Преосвященному Нафанаилу, епископу Архангельскому и Холмогорскому, в Кафедральном соборе города Архангельска во время которой был награжден правом ношения камилавки^[24], которого он удостоился за заслуги по духовному ведомству^[25]. А 11 ноября 1912 г. преосвященный Нафанаил совершил Литургию уже в Николаевской церкви[26], во время которой отец Константин произнес настоятельское поучение, уподобив описанное в Евангелии общение Господа Иисуса Христа с народом духовной связи между церковными пастырями и их пасомыми. Он призвал слушателей не отрекаться под влиянием лжеучителей от своих Богом поставленных духовных вождей (архиереев и священников), посещать усерднее храм Божий, где, по выражению св. апостола, «Сам Дух Божий ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными» (Римл. VIII. 20), и пожелал, чтобы подъем религиозного духа, возбужденный в присутствовавших в тот день на архиерейском богослужении, не угас и в будущем, приуготовляя их души к восприятию добрых семян веры и благочестия[27]. Также отец Константин, как настоятель, сослужил в 1912 г. на Всенощном Бдении в честь Юбилейного праздника Рождественской церкви г. Архангельска 4 декабря[28]. Известно, что в 1913 г. по приглашению Преосвященнейшего Нафанаила, Епископа Архангельского и Холмогорского отец Константин, в числе других городских пастырей, принял участие в прочтении воскресных проповедей в храме Никольского подворья[29], а в 1917 г. отец Константин читал проповеди в Архангельском Кафедральном соборе[30]. В 1913 г. отец Константин был признан кандидатом в Правление мужского духовного училища[31].

Летом 1914 г. отец Константин со своими ученицами из Архангельской женской прогимназии в Соломбале (Ольгинская женская гимназия), в которой он, предположительно с 1913 г., преподавал в должности законоучителя, начальницей гимназии и сопровождающими их взрослыми посетил с паломнической поездкой Соловецкий монастырь, о чем очень красочно написал в заметке «Экскурсия учениц Архангельской женской прогимназии в Соловецкий монастырь». В газете за 1916 г. упоминается также об экскурсии законоучителя о. Константина Орлова с ученицами 7 класса гимназии в Епархиальное древлехранилище[32].

27 января 1915 г. священник Константин Орлов был уволен от должности священника Первосоломбальского прихода[33] и продолжил свою деятельность как законоучитель 2-й женской гимназии, в которой 15 января 1917 г. была освящена домовая церковь во имя св. мучениц Софии, Веры, Надежды, Любови и св. княгини Ольги. На это событие откликнулась царская семья. Телеграммой приветствовала и княжна Ольга Николаевна, под чьим покровительством находилась гимназия. На протяжении 1914–1917 гг. встречаются многочисленные упоминания о сослужении отца Константина Преосвященнейшему Нафанаилу, Епископу Архангельскому и Холмогорскому[34] и об участии его в прочих богослужениях[35]. 29 июня 1917 г. отца Константина наградили наперсным крестом от Святейшего Синода выдаваемым[36]. Хотя в 1917 году Советская власть еще не пришла полноценно в город, но социализм уже вносил коррективы в церковную жизнь, что мы можем видеть из выступления отца Константина на собрании Союза духовенства и мирян 9 августа 1917 г., где он, как делегат на Всероссийском законоучительском съезде, сообщил, что «государственным комитетом по народному образованию Закон Божий собственно изгоняется, например, в комитет не допустили представителей законоучительства, что даже постановили первоначально, чтобы Закон Божий преподавался во внеурочное время, в виду чего приходы обязательно должны подавать свои голоса в защиту религиозно-нравственного обучения[37]».

1920 г. ознаменовался для всего Архангельска приходом в город Советской власти, а для священника Константина Орлова тремя важными событиями — назначением на должность настоятеля соломбальской церкви прп. Иоанна Рыльского и благочинного церквей г. Архангельска[38], а также первым задержанием и кратковременным заключением под стражей за «контрреволюционную агитацию». По-видимому, тогда же он был возведен в сан протоиерея. В 1923 г. отец Константин был вторично арестован и некоторое время содержался в заключении под стражей за «контрреволюционную агитацию», однако он, понимая, что рискует свободой и жизнью, вместе с другими архангельскими священниками и мирянами оказывал помощь ссыльным священнослужителям, делясь с ними последним. Епископ Софроний (Старков) писал из Соловецкого лагеря: «О. Константину и супруге его большое спасибо за сахарок и предпраздничный подарок, который я получил через о. Евгения Охотина. Трогательна его забота о ближних. Шлю привет и благословение всем батюшкам, в молитвенном общении со мною пребывающим, а также и Владимиру Ивановичу со всеми памятующими о мне архангелоградцами в надежде, что все они, связуемые союзом любви в единении между собою, будут творить Божие дело с неослабевающим усердием во славу Божию и благо Святой Церкви»[39]. В 1926 г. он был арестован по обвинению в «контрреволюционной агитации» как участник «контрреволюционной организации духовенства епископа Антония Быстрова» по делу Поваровых. Вину свою он не признал[40], но за помощь ссыльному духовенству по решению Особого совещания ОГПУ от 4 февраля 1927 г. его лишили свободы на 5 месяцев[41]. После освобождения он по-прежнему служил в Соломбале в церкви Иоанна Рыльского. 7 апреля 1932 г. митрополит Сергий (Страгородский) наградил его митрой по представлению Архангельского епископа Аполлоса (Ржаницына). Через несколько дней отца Константина арестовали по обвинению в «антисоветской агитации». В протоколе допроса от 13 апреля 1932 г. его рукой написано: «Утверждаю с чистой совестью, что контрреволюционной деятельностью никогда не занимался, не занимаюсь в настоящее время и не намерен заниматься в будущем. Орлов»[42]. В протоколе второго (и последнего) допроса от 25 апреля 1932 г. следователь зафиксировал отношение отца Константина к советской власти в следующих выражениях: «Все, что сейчас делается, есть наказание Господа, народ его заслужил, и Бог послал такую власть, которая разрушает храмы, [отменяет] праздники, изгоняет нас. Все эти события оправдываются Священным Писанием. Декрет об отделении Церкви от государства правильный, но на местах бывают случаи злоупотребления и нарушения его, не считаясь с запросами [народной] массы»[43].  По приговору особого совещания при Коллегии ОГПУ как участник «контрреволюционной группировки церковников» протоиерей Константин Орлов был выслан на 3 года в Нарымский край. По возвращении он продолжил служить в своем приходе вплоть до ареста в 1937 г. Верного пастыря Церкви Христовой снова обвинили в «контрреволюционной агитации» и участии в тайных богослужениях. Отец Константин был приговорен к высшей мере наказания тройкой УНКВД как участник «контрреволюционной группировки духовенства и церковников» и расстрелян 21 декабря 1937 г. В июне 1965 г. был реабилитирован посмертно.

В своей первой публичной проповеди, произнесенной 8 мая 1903 г. в день апостола и евангелиста Иоанна Богослова — святого покровителя семинарской церкви — воспитанник VI класса семинарии Константин Орлов, обращаясь к своим соученикам, размышлял о том, как исполнить на деле наставление апостола Иоанна о любви друг ко другу: «Послушание старшим, доброжелательство к сверстникам, защита и посильная помощь по отношению к младшим и слабейшим нас — вот, пожалуй, и все, в чем мы сильны пока проявлять это доброе свое христианское чувство. Но … эта же теперешняя наша любовь послужит благодатным семенем для развития в вас той великой и самоотверженной любви, какую мы можем свободно проявлять впоследствии, когда вступим на самостоятельный путь и когда, в особенности, примем на себя то великое и славное служение, к которому и готовит нас семинарское воспитание. Разумею здесь, конечно, служение пастырское… Любовь пастыря к ближним всегда должна простираться до самых крайних пределов, даже, в случае нужды, до самопожертвования. “Пастырь добрый, — говорит Сам Спаситель, — душу свою полагает за овцы своя” (Иоан. 10, 11)»[44]. Став священником, отец Константин всегда и ко всем старался относиться с любовью. Это благодатное делание принесло многоценный плод: во время гонений он своей сердечной заботой утешал малодушных, своей стойкостью укреплял колеблющихся и принял мученическую смерть за Христа.

_______________

^[1] Архангельские епархиальные ведомости. 1897. № 20, часть неофиц. С. 685 ; 1900. № 20, часть офиц. С. 364 ; 1901. № 20, часть офиц. С. 265.

^[2] Архангельские епархиальные ведомости. 1904. №19, часть неофиц. С. 794 ; 1905. №20, часть неофиц. С. 823 ; 1906. №20, часть неофиц., прил. С. 17 ; 1907. №21, часть неофиц., прил. С. 18 ; 1908. №21, часть неофиц. С. 706 ; 1909. №22, часть неофиц., прил. С. 20 ; 1910. №22, часть офиц., прил. С. 18 ; 1912. №2, неофиц. С. 58 ; 1912. № 24, часть неофиц. С. 703, 707 ; 1914. № 21, часть неофиц., прил. С. 14 ; 1915. № 16, часть офиц., прил. С. 12 ; 1915. № 21, часть неофиц., прил. С. 9.

^[3] Архангельские епархиальные ведомости. 1899. № 19, часть неофиц. С. 588 ; 1900. № 19, часть неофиц. С. 532 ; 1901. №18, часть неофиц. С. 490 ; 1902. №12/13, часть офиц. С. 187 ; 1902. №19, часть неофиц. С. 650.

^[4] Архангельские епархиальные ведомости. 1904. №9, часть офиц. С. 94 ; 1905. №7, часть офиц. С. 74 ; 1907. №7, часть офиц. С. 52.

^[5] Архангельские епархиальные ведомости. 1913. № 2, прил. к части неофиц. С. 41.

^[6] Архангельские епархиальные ведомости. 1903. № 19, часть офиц. С. 305–306.

^[7] Краткое историческое описание приходов и церквей Архангельской епархии. 1895. Вып. 2. С. 200–203.

^[8] Архангельские епархиальные ведомости. 1903. № 13, часть офиц. С. 224.

^[9] Архангельские епархиальные ведомости. 1905. №4, часть неофиц. С. 150-151.

^[10] Архангельские епархиальные ведомости. 1905. № 11, часть офиц. С. 155.

[11]  Архангельские епархиальные ведомости. 1906. № 11, часть неофиц. С. 344–350.

^[12] Архангельские епархиальные ведомости. 1910. № 9, часть неофиц. С. 347 ; 1910. № 9, часть неофиц. С. 350.

^[13] Архангельские епархиальные ведомости. 1907. № 9, часть офиц. С. 78.

^[14] Архангельские епархиальные ведомости. 1908. № 3, часть офиц. С. 40.

^[15] Архангельские епархиальные ведомости. 1908. № 9, часть офиц. С. 99.

^[16] Архангельские епархиальные ведомости. 1909. № 22, часть офиц. С. 324.

^[17] Архангельские епархиальные ведомости. 1909. № 4, часть неофиц. С. 118.

^[18] Архангельские епархиальные ведомости. 1910. № 13-14, часть офиц. С. 159.

^[19] Архангельские епархиальные ведомости. 1912. № 19, прилож. к части офиц. С. 26.

[20] Архангельские епархиальные ведомости. 1914. № 18, часть неофиц. С. 418.

^[21] Архангельские епархиальные ведомости. 1910. № 20, часть неофиц. С. 681 ; 1911. № 24, часть неофиц. С. 975 ; 1912. № 15, часть офиц. С. 192 ; 1913. № 7, часть офиц. С. 81 ; 1913. № 19, часть офиц. С. 241 ; 1915. № 12, часть офиц. С. 197 ; 1916. № 16, часть офиц., прил. С. 15.

^[22] Архангельские епархиальные ведомости. 1911. № 3, часть офиц., прил. С. 24.

^[23] Архангельские епархиальные ведомости. 1912. № 24, часть офиц. С. 327-328.

^[24] Архангельские епархиальные ведомости. 1912. № 12, часть офиц. С. 135.

^[25] Архангельские епархиальные ведомости. 1912. № 11, часть офиц. С. 120.

[26] Архангельские епархиальные ведомости. 1912. № 24, часть неофиц. С. 695.

[27] Архангельские епархиальные ведомости. 1912. № 23, часть неофиц. С. 649–653.

[28] Архангельские епархиальные ведомости. 1913. № 1, часть неофиц. С. 16.

[29] Архангельские епархиальные ведомости. 1913. № 3, часть неофиц. С. 50.

[30] Архангельские епархиальные ведомости. 1916. № 24, часть офиц. С. 378-382.

[31] Архангельские епархиальные ведомости. 1914. № 8, часть офиц. С. 173.

[32] Архангельские епархиальные ведомости. 1916. № 14-15, часть неофиц. С. 317.

[33] Архангельские епархиальные ведомости. 1915. № 4, часть офиц. С. 49.

[34] Архангельские епархиальные ведомости. 1914. № 22, часть неофиц. С. 539 ; 1915. № 7, часть неофиц. С. 121 ; 1915. № 8, часть неофиц. С. 134 ; 1915. № 9, часть неофиц. С. 149, 150 ; 1915. № 16, часть неофиц. С. 300 ; 1915. № 17, часть неофиц. С. 329 ; 1915. № 19, часть неофиц. С. 375 ; 1915. № 20, часть неофиц., С. 396 ; 1915. № 22, часть неофиц. С. 445 ; 1916. № 3, часть неофиц. С. 49-51 ; 1916. № 14-15, часть неофиц. С. 323 ; 1916. № 16, часть неофиц. С. 344 ; 1916. № 21, часть неофиц. С. 433 ; 1917. № 2, часть неофиц. С. 25.

[35] Архангельские епархиальные ведомости. 1915. № 10, часть неофиц. С. 183 ; 1916. № 17, часть неофиц. С. 373.

[36] Архангельские епархиальные ведомости. 1917. № 14, часть офиц. С. 224.

[37] Архангельские епархиальные ведомости. 1917. № 16, часть офиц. С. 334.

[38] Архив УФСБ по Архангельской обл. Д. П-8191. Л. 174.

[39] Никона (Осипенко), монахиня «И узы Промыслом Божиим были благоустроены». О епископе Софронии (Старкове)  // Сборник научных статей и докладов научно-практической конференции «История страны в судьбах узников Соловецких лагерей», 24–25 июня 2016 г. Архангельск ; Соловки, 2017. С. 117.

[40] Архив УФСБ по Архангельской обл. Д. П-3021. Л. 230–230 об.

[41] Там же. Л. 602.

[42] Архив УФСБ по Архангельской обл. Д. П-8191. Л. 171.

[43] Там же. Л. 174 об.

[44] Архангельские епархиальные ведомости. 1903. № 10, часть неофиц. С. 329–330.